* * *

 

Эй, поэты, не скрипите перьями!

Топайте за мной по росе!

Умирает старое дерево –

дань позавчерашней грозе...

 

Умирает дерево... Зарево

ослепило весь окоём...

Дятлы в барабаны ударили,

взмыли журавли над жнивьём...

 

Проплывают уточки парами

в сумрачных кругах камыша...

Умирает дерево старое,

трудно,

через листья

дыша...

Двенадцать

 

Над рекой стоят, как свечки,

две сосны и десять пихт...

Отраженье в синей речке

передразнивает их.

 

Мне послышалось, признаться,

будто шепот донесло:

«Нас двенадцать!.. Нас двенадцать!..

Нас – библейское число...

 

Мы в пожарах не сгораем,

лишь горит под нами мох.

Нас гроза обходит краем,

нас не тронут зверь и бог...»

 

Так шептались пихты-сосны,

выбрав тему по душе...

А над ними люто-грозный

человек

стоял

уже!

 

Взвыла в ритме похоронном

зверь-пила средь тишины...

И упали с тяжким стоном

десять пихт и две сосны.